Это пятый рассказ Антона Чеснакова из его мозаичного романа «Республика Кара-Даг».
Первый рассказ: Колодец времени.
Второй рассказ: Карадагское чудовище
Третий рассказ: Ухо Земли
Четвертый рассказ: Лис-оборотень

Кара-Даг

Дед

За последние три дня Антон встретил этого мужчину на тропах Кара-дага несколько раз. На второй день он поздоровался. На третий день, как знаток местности, решил поинтересоваться, может ли он чем-то помочь?

— Похоже, вы что-то или кого-то ищите. Может быть, я вам подскажу? Я хорошо знаю эти места.

Мужчине было лет под шестьдесят. Сухощавый, крепкий, седоволосый, с тонкими аристократическими чертами лица. Одет по-походному — легкие брюки, футболка, кеды. Говорил он несколько витиевато.

— Одним словом и даже фразой крайне затруднительно описать цель моих поисков. Но если вы не торопитесь, то я расскажу вам одну удивительную историю.

Антон не торопился. К тому же, он любил удивительные истории. Они с Сергеем Александровичем (так звали его собеседника) отошли в сторонку, выбрали камни поудобнее, уселись на них и новый знакомый Антона начал свой рассказ.

Впервые в Крым я попал в январе 1942 года. Наш горно-стрелковый батальон высадился прямо на судакский пляж. Было ветрено и холодно. Мороз градусов пять. На ветру, промокшие, в нашем ни к чему не годном обмундировании, мы были обречены замерзнуть. Но повезло. Вначале нам было не до того, чтобы думать о холоде. Нужно было уничтожить оборонительные рубежи противника. Румынские части и татарская самооборона серьезного сопротивления не оказали. Мы буквально смели их. И тут же наткнулись на склад, где было немецкое шерстяное зимнее белье. Хватило на всех. А когда приняли по 100 граммов фронтовых — так совсем согрелись.

Я был тогда молодым лейтенантом, только после училища. Подозвал меня командир нашего десанта майор Селихов и говорит: «Наша первая задача — закрепиться на этом участке. Вторая — когда будет подкрепление — соединиться с феодосийским десантом. Возможно, это дело нескольких дней. Но уже сейчас нам нужно разведать дорогу к Феодосии. Возьми пять-шесть бойцов и выдвигайся к селению Отузы (ныне Щебетовка — примечание публикатора). Там по данным разведки кроме хозяйственного взвода румын никого нет. Захватите село и ждите дальнейших указаний».

Майор ошибался. Вместо хозяйственного взвода в Отузах уже был румынский горно-стрелковый батальон. И нас ждала засада. Мои бойцы погибли в первые секунды короткого боя. Я был ранен, но сумел спрятаться в лесу. Мне тогда казалось, что меня ищут румыны. Может так и было, не знаю. Но рана была тяжелая, я плохо соображал и вместо того, чтобы вернуться в Судак, двинулся в сторону Феодосии. Сил хватило добраться до предгорий Кара-дага. Отойдя немного от дороги, я нашел укрытие между камней и провалился в забытье. Очнулся уже совсем в другом месте. Было тепло и сухо. Я лежал в каком-то помещении рядом с костром. Напротив меня сидел Дед. Так он представился, хотя на вид ему было не больше лет сорока пяти. Дед обработал мою рану. Сказал, что мне повезло — ранение сквозное. Правда, я потерял много крови. Обещал быстро поставить меня на ноги. И обещание свое выполнил.

Кроме меня в пещере, а это уже позже я понял, что мы были в пещере, были и другие раненые. Некоторые очень тяжелые. Но всё время, что я там был, примерно месяц, не было ни одного случая, чтобы кто-то умер. Все шли на поправку, кто быстрее, кто медленнее, но все.

Во время моего пребывания у Деда, мне всё время казалось, что где-то я о нём уже слышал. В конце концов, память выплеснула на поверхность сознания эпизод из моего детства, когда отец мне рассказывал, как его раненого, в Крыму спас от смерти человек, по прозвищу Дед.

В те времена отец не рассказал мне, что он служил у Врангеля, я, честно говоря, думал, что он воевал за красных. Только в 1937 году узнал правду. Меня тогда в связи с этим выгнали с первого курса военного училища. И если бы не война, то офицером я никогда и не стал бы.

Но, собственно, дело не в этом. А в том, что когда я, поправившись, уходил от Деда к партизанам, он мне сказал: «Как увидишь отца, передай, что зря он меня тогда не послушался!»

Я был ошеломлен. Про отца я Деду ничего не говорил. Да, и не поверилось мне, что я его увижу. 10 лет без права переписки — многие тогда знали, что это такое.

С отцом я встретился на фронте через два года. Рассказал ему о своем лечении у Деда. Спросил, в чем он не послушался Деда? Он ответил, что тот советовал ему уходить на Запад пока такая возможность была, а не оставаться в стране большевиков.

И что самое интересное, он описывал Деда точно таким, каким знал его я. А ведь прошло больше двадцати лет. Как такое может быть?

— Вы пытаетесь его найти? — спросил Антон.

— Его. Или пещеру, где он выхаживал раненых. Понимаю, что глупо, ведь тридцать лет уже прошло, но всё равно ищу. Только не нахожу. А завтра уже уезжать.

— Я немножко знаком с Дедом — сказал Антон. — Его невозможно найти. Он сам находит тех, кто ему нужен.

— Может это другой Дед? — пожал плечами Сергей Александрович.

— Может, и другой — не стал спорить Антон.

Они тепло попрощались. Сергей Александрович двинулся в сторону Планерского, а Антон решил заглянуть в бухту Кусто. По пути он встретил Деда. Тот вырезал ножом очередную деревянную свистульку сидя на камне у тропы.

— Привет, Дед! А тебя тут ищут.

— Я в курсе.

— А чего не покажешься?

— А зачем?

— Ну… Может, человек благодарность хочет свою высказать?

— Я делал это не ради их благодарности.

— Это понятно. А ради чего?

Дед пожал плечами.

— Подумай сам. А он… Он не меня ищет, он себя ищет.

Антон Чеснаков

Продолжение — Йог.
Седьмой рассказ: Черный альпинист
Восьмой рассказ: Антон, дельфины и старинная реликвия

Если Вам понравился данный материал, Вы можете поддержать Сайт Востоколюба финансово. Спасибо!

14.04.2016